Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник. («Сто лет одиночества»)
Литература — самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми. («Сто лет одиночества»)
Надо прислушаться к голосу ребенка, которым ты был когда-то и который существует еще где-то внутри тебя. Если мы прислушаемся к ребенку внутри нас, глаза наши вновь обретут блеск. Если мы не утеряем связи с этим ребенком, не порвется и наша связь с жизнью. («Сто лет одиночества»)
Возраст — это не то, сколько тебе лет, а как ты их чувствуешь. («Воспоминания моих несчастных шлюшек»)
Всякая вещь — живая. Надо только суметь разбудить ее душу. («Сто лет одиночества»)
Людям, которых любят, следовало бы умирать вместе со всеми их вещами. («Любовь во время чумы»)
Не дай себе умереть, не испытав этого чуда — спать с тем, кого любишь. («Воспоминания моих несчастных шлюшек»)
Благополучная старость — это умение договориться со своим одиночеством. («Сто лет одиночества»)
Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство. («Сто лет одиночества»)
Через два месяца после помолвки нам уже не о чем было говорить, и она поставила вопрос о детях, без единого слова, просто начала крючком вязать из шерсти пинетки для новорожденных. («Вспоминая моих несчастных шлюшек»)
Главное в жизни общества — уметь управляться со страхом, главное в жизни супругов — уметь управляться со скукой. («Любовь во время чумы»)
... память сердца уничтожает дурные воспоминания и возвеличивает добрые, и именно благодаря этой уловке нам удается вынести груз прошлого. («Любовь во время чумы»)
Когда в тридцать два года я остался один, то перебрался в комнату, которая была родительской спальней, открыл проходную в библиотеку и начал распродавать все, что было лишнем для моей жизни, и оказалось, что это почти все, за исключением книг и пианолы с валиками. («Любовь во время чумы»)
В семейной жизни куда легче уклониться от катастроф, нежели от досадных мелочных пустяков. («Любовь во время чумы»)
Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье. («О любви и прочих бесах»)
Ни один безумец не безумен, если вслушаться в его доводы. («О любви и прочих бесах»)
Главное не в том, что ты не веришь, а в том, что Бог продолжает верить в тебя. («О любви и прочих бесах»)
Смерть не так страшна сама по себе, как страшно осознание ее неизбежности. («О любви и прочих бесах»)
Мысли не имеют родителя, они летают над нами, как ангелы. («О любви и прочих бесах»)
Чем прозрачнее язык, тем больше в нем поэзии. («О любви и прочих бесах»)
Комментариев нет:
Отправить комментарий